#Все о теннисе
Новые образы ШОС в условиях меняющегося мирового порядка
Фото: Министерство экологии и природных ресурсов
Попытаемся разобраться в содержании месседжей, исходящих от политических лидеров стран Шанхайской Организации Сотрудничества, собравшихся на очередную встречу, хоть и в онлайн-формате.
Не случайно президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в своем выступлении на заседании Совета глав государств ШОС, проходившем под председательством премьер-министра Индии Нарендра Моди в онлайн-формате, говорил о новой роли этой организации, миссией которой, по его мнению, сегодня является укрепление институциональных основ международных отношений, опирающихся на Устав ООН и способствующих преодолению все углубляющегося расхождения Востока и Запада.
Эта позиция нашла одобрение у целого ряда авторитетных государств-членов организации, таких как Китай, Индия, Пакистан, Узбекистан, заинтересованных в "передышке" в условиях обостряющейся мировой конкуренции, санкционных и торговых войн и даже военной конфронтации.
Лидер Китая – председатель Си Цзиньпин – также выступил с позиций построения единой, целостной, гармоничной цивилизации, которая, по его мнению, только и может создать условия для благополучного и процветающего будущего для всех.
Эта в целом объединяющая, умиротворяющая идеология контрастировала с достаточно конфликтогенным и даже в какой-то степени "вызывающим" выступлением российского президента, который вновь напомнил о российско-украинском и шире – российско-западном столкновении, в котором "сквозило" неприятие существующего положения дел в международных отношениях, поиск виноватых и необходимость для стран ШОС определиться с выбором… Российская внешнеполитическая ориентация сегодня настаивает на выстраивании новой бинарной модели мирового порядка, в которой Шанхайская Организация Сотрудничества должна безусловно стать несущей конструкцией "не западной ориентации", предложив альтернативный сегодняшнему, вектор развития. При этом в выступлении российского президента не уточнялось, на каких принципах и ценностях должен строиться новый мировой порядок, в котором сегодня попираются традиционные подходы, отстаивающие незыблемость территориальной целостности и суверенитета стран, признанных международным сообществом…
Подключение Ирана к ШОС, на протяжении долгих лет находящегося в международной изоляции, как раз отвечает этой задаче усиления конфронтационной модели перспективы построения будущих международных отношений. Таким образом, с молчаливого согласия всех остальных участников организации "фрондирующий трек" (т.е. оппонирующий сложившейся ныне системе международных отношений) сложился в Шанхайской Организации Сотрудничества, несмотря на то, что даже в самом названии организации сотрудничество стоит на первом плане. Таким образом, организация сегодня все громче настаивает на пересмотре "правил игры" в международных отношениях, что требует от лидеров участвующих в ней стран политической воли к изменениям и стратегического видения перспективы, о которой многими говорилось на данной, дистанцированной друг от друга, встрече.
Подтверждение осуществимости перспективы вхождения в ШОС на правах полноправного члена организации, Беларуси, чей президент способствовал умиротворению "странного мятежа" в России, также усиливает позиции "ястребов" в Шанхайской Организации Сотрудничества, поскольку эта страна пока не нашла себя, как и Россия, в европейской семье народов, геополитически находясь в ином, как выясняется, альтернативном социально-экономически и военно-стратегически измерении. Думается, достаточно харизматичный и опытный политик Александр Лукашенко способен существенно "оживить" позиционирование комплиментарно настроенных ко всему, что происходит сегодня в мире, "исконных" основателей организации в лице центральноазиатских президентов.
Интересно, что страны Центральной Азии, стоявшие вместе с Россией и Китаем у истоков становления организации, были сконцентрированы и искренне заинтересованы в решении, прежде всего, актуальных вопросов регионального развития, чем "геополитическими разборками", поскольку изначально организация, как известно, была сориентирована на разрешении вопросов приграничного сотрудничества, делимитации и демаркации государственных границ, вопросов безопасности и доверия между странами, борьбы с "силами трех зол" (терроризма, экстремизма и сепаратизма). Были предложены вполне разумные идеи о том, что стоит провести ревизию принятых в организации соглашений, осуществить своеобразный аудит сделанного и проанализировать, почему не были реализованы заявленные когда-то проекты. В частности, президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев, которому на днях предстоит переизбраться на высший государственный пост в своей стране, высказался о необходимости серьезного аналитического исследования перспектив Шанхайской Организации Сотрудничества, которое могли бы осуществить совместно аналитические центры ШОС в странах членах организации. Действительно, наблюдается определенный дефицит аналитического сопровождения деятельности организации.
Сам процесс расширения состава организации вряд ли можно назвать продуманным и планомерным. Скорее он отвечает геополитической конъюнктуре, чем формирует прагматичный и эффективный вектор развития организации. Эксперты в свое время, когда произошло расширение ШОС за счет противостоящих друг другу Индии и Пакистана, предрекали сложности на пути принятия согласованных решений, что до настоящего времени так и не преодолено. Кажется теперешний дрейф организации в сторону формирования антизападного дискурса вряд ли будет реально способствовать эффективности организации, особенно в контексте разгорающегося на наших глазах горячего противостояния России и Запада.
Выход организационной повестки дня ШОС за рамки фокуса внимания на Центральную Азию сулит больший, и, пожалуй, непомерный пока груз ответственности за возникающие то там, то здесь проблемы. Для стран Центральной Азии, заинтересованных в сбалансированном влиянии крупных внешних сил, это означает серьезное ослабление голоса самого региона в организации, низведенных до уровня статистов при интересах крупных "игроков". Таков, например, афганский трек, который по вполне понятным причинам не был институционально представлен на встрече, хотя традиционно тема Афганистана находится в зоне ответственности организации. Можно согласиться с мнением узбекского президента об актуальности для региона рассмотрения кейса "Афганистан + ШОС".
Можно несколько скептически воспринять потенциальные амбиции той же Беларуси после произошедших недавно событий с "мятежом ЧВК Вагнера" на то, чтобы вновь потчевать на лаврах взвешенного и авторитетного медиатора-миротворца, например, на таджикско-кыргызской границе, где время от времени наблюдается эскалация напряженности между странами. Можно выразить сомнение в том, отвечает ли это национальным интересам и потенциалу влияния этой страны, весьма далекой от особенностей "братских" кыргызско-таджикских трений на пограничной полосе.
Заявленные в ряде выступлений восторженные отклики о том, что многие страны мира сегодня выражают заинтересованность во вступлении в организацию, и это способно усилить влияние Шанхайской Организации Сотрудничества в мире, можно "остудить" тем, что количество членов не всегда ведет к качеству решений. Пример тому, тот же Совет Безопасности ООН, резолюции которого сегодня вряд ли можно назвать эффективными и исполнимыми…
Исходя из прежнего опыта, можно предположить, что некритическое и безудержное расширение организации повлечет за собой, как минимум, огромное число несвойственных организации проблем, которые будут висеть на шее организации без какого-либо шанса когда-нибудь быть разрешенными силами Шанхайской Организации Сотрудничества, поскольку в нее уже вносится целый ворох "домашних проблем", каждой из вновь присоединившихся к организации, стран. И ШОС нужно будет каким-то образом выстраивать свое позиционирование по всему спектру, в том числе и этих вопросов. Сам формат организации, опирающийся на "шанхайский дух" консенсуса, не способен предложить устраивающий всех алгоритм решения исторически преемственных задач.
Вместе с тем считаю вполне плодотворной идею концентрации внимания на возможностях сотрудничества между странами, формирования взаимосвязанного социально-экономического пространства. Это касается прежде всего экономического и гуманитарного кейса отношений между народами, которым еще предстоит лучше узнать друг друга и осознать сопряженный потенциал, зоны конкурентного поля национальных экономик и интересов. Предложения о консолидированном решении злободневных вопросов экономической кооперации, среди которых, например, вопросы энергетической и кибербезопасности, продовольственного и транспортно-логистического согласования проектов, представляются весьма перспективными и конкретными задачами для организации. Тем более что, как отмечалось многими спикерами, пока в арсенале ШОС нет ни одного реализованного за годы с момента основания организации общего экономического проекта, символизирующего результативность организации.
